Почему атомная субмарина не может затаиться и «лечь на грунт»
-
Атомный подводный крейсер стратегического назначения проекта 667 – БДР (по классификации НАТО «Кальмар»). Основным вооружением являлся ракетный комплекс Д-9Р, насчитывающий 16 пусковых установок шахтного типа. Этот комплекс впервые обеспечил возможность боевого применения ракетного оружия из высоких широт. Подводный пуск мог осуществляться на глубинах до 50 метров. Все ракеты могли быть запущены в одном залпе. Сейчас большинство кораблей проекта выведены из эксплуатации.
Об этом и многом другом накануне Дня моряка-подводника, отмечающегося в России 19 марта, нам рассказал калужанин Андрей ГУБАРЕВ.
«Нам экипаж – семья»
Андрей Губарев родом с Камчатки. Родился в один день с Гагариным – 9 марта. С ним мы беседовали сразу после его сорокалетия. Вырос Андрей в самом сердце этого далекого полуострова, в селе Долиновка на берегу речки Камчатки. Так что в детстве и красную рыбу ловил, и медведей видел: «Там медвежонок ростом с теленка! Мы к ним не лезли, и они деревенских не доставали. Рыбы всем хватало!» Семья была простая, работящая: отец – тракторист в колхозе, мать – доярка. В девяностые колхоз развалился, жили уже кто чем.
Когда в 2001-м призывали, служил на Камчатке, на атомной подводной лодке Тихоокеанского флота. Кем быть потом, выбор не стоял: подписал контракт, окончил школу мичманов во Владивостоке, освоил военную специальность «техник группы управления ракетной боевой части» и всю дальнейшую службу проходил на грозных подводных ракетных крейсерах. По распределению попал в свой же экипаж, где служил срочную.
Андрей прослужил весь срок в одном и том же экипаже, а вот лодки менялись: уходили на ремонт, на доукомплектование. Каждый день у экипажа был суточный план. Там помимо вахты – учения: изучение матчасти, борьба за живучесть, борьба с чрезвычайными ситуациями на борту, перед выходом в море – подготовка к проверкам или стрельбам. Тренировки и занятия в специальных бассейнах, потом снова на боевое дежурство.
На боевом посту крейсер стоял у пирса. Все было отработано до мелочей: в случае поступления приказа время подготовки к пуску ракет – 8 минут!
Под водой
На подводное боевое патрулирование, боевое дежурство уходили на 30 - 40 суток. Когда крейсер погружался и следовал в заданный квадрат, - полное радиомолчание. Лодка «кралась». Связаться с ней даже база не могла – только Москва, главный штаб ВМФ. Как погружались, вскрывался пакет с заданием, которое знали только командир корабля, штурман – он курс прокладывал, и представитель военно-морской контрразведки.
Кстати, в кино можно увидеть: в случае опасности лодка затаивается, «ложится на грунт». Атомная субмарина так не может из-за особенностей системы охлаждения реактора. Только движение!
Все под водой было расписано, чтобы у экипажа не было свободного времени: замкнутое пространство, тишина, перепады давления при погружении на разные глубины – все это создает и физическое, и психологическое напряжение. Когда занят, от всего этого отвлекаешься.
Матросам и комсоставу полагалось усиленное питание, до 100 граммов натурального виноградного вина, шоколад, икра, красная рыба.
За время службы Алексея несколько раз случались ЧП. Дважды загорался щиток электропроводки от перенапряжения – потушили за секунды. Однажды было посерьезнее. Лодка неожиданно дала дифферент на корму, то есть стала погружаться кормой в глубину, нос задрался. Все дежурные смены знали, что делать, механик сразу начал продувать носовые цистерны. И все же двое матросов сорвались, побежали «на выход». А какой выход на глубине за двести метров? Их успокоили, но по возвращении списали на берег.
Часто выходили в море на стрельбы.
- Собственно, тогда, я думаю, отрабатывались новые, современные системы ракет. Все пуски были подводные. Пуск даже одной ракеты нарушает равновесие судна, и нужно следить за всеми приборами. Учитывать температуру воды, скорость и направление ветра и мгновенно вносить корректировки, - вспоминает Андрей Губарев.
Залпы производили по целям на полигоне на Новой земле – до него тысячи километров. Если все проходило штатно, ракета «укладывалась» в диаметр 100 метров – это была оценка «отлично».
Традиции
Первое погружение. Набирают на глубине не менее 50 метров забортной воды, выливают в большую кастрюлю из нержавейки с камбуза, и матрос должен выпить залпом этой воды из плафона от светильника. Потом – поцеловать кувалду, всю в солидоле. Кстати, вода настолько чистая, прозрачная, что когда смотришь в кастрюлю, ее там словно бы и нет.
День рождения. Он отмечается у каждого члена экипажа. Именинника поздравляют по трансляции, кок для него и его друзей жарит специально курицу.
Первый раз в автономном плавании – автономке. Новичок погружается в чан с забортной водой вниз головой до пояса, и ему пониже спины ставят шуточную печать. Потом матрос съедает ложку пересоленой гречки и запивает стаканом забортной воды. При этом присутствуют Нептун со свитой, «утопленник» и прочая нечисть.
Над водой
- Поход трудный, эмоции нужны, - вспоминает Губарев. - Когда уже возвращались и всплывали в нейтральных водах, командир вылезал из рубки, спиннинг закидывал – типа рыбачил. Хотя что там можно поймать на такой скорости?!
Лодку, когда она шла по поверхности, чаще всего сопровождали хищные касатки - принимали за свою. Дельфины реже. А однажды привязался «Орион» - американский разведывательный самолет. Командир приказал двум матросам вытащить длинную красную трубу - раздвижной упор для заделки пробоин в корпусе – и сымитировать прицеливание. Как будто они хотят выстрелить по самолету из чего-то типа стингера, только покруче.
- Американец струхнул не на шутку – заложил вираж и ушел на огромной скорости, низко стелясь над морем. Ну и скатертью дорога! – смеется Алексей.
На берегу
- Вот так я служил с 2001-го до 2019-го, - рассказывает наш собеседник. - Ушел по здоровью: гипертония. Списали сначала
с плавсостава. Потом был инфаркт, и оказался я на пенсии. Врачи очень рекомендовали камчатский климат сменить, вот я и выбрал Калугу. Откуда знал? Так мы каждые три года в Обнинск на переподготовку ездили! И в Калуге бывали.
За годы службы у Андрея Губарева восемь наград. Он продолжает работать в одной из школ Калуги. Проводит уроки мужества вместе со старшими товарищами из совета ветеранов.
Он с радостью отмечает, как преображается буквально на глазах наш флот. И те ракетные системы, которые в годы начала его службы проходили «обкатку», теперь уже на боевом дежурстве на новых субмаринах - мощных, тихих, неуязвимых.
СПРАВКА
19 марта 1906 года в состав российского морского флота включили более двадцати подводных лодок, среди которых такие известные, как «Форель», «Касатка», «Сом» и «Осетр». Тогда же император Николай II ввел в классификацию военного морского флота новый вид кораблей – подводный.
Материал опубликован в газете «Калужские губернские ведомости» №12(8392).